Для ТЕБЯ - христианская газета

"Вступление" /поэма/
Поэзия

Начало О нас Статьи Христианское творчество Форум Чат Каталог-рейтинг
Начало | Поиск | Статьи | Отзывы | Газета | Христианские стихи, проза, проповеди | WWW-рейтинг | Форум | Чат
 


 Новая рубрика "Статья в газету": напиши статью - получи гонорар!

Новости Христианского творчества в формате RSS 2.0 Все рубрики [авторы]: Проза [а] Поэзия [а] Для детей [а] Драматургия [а] -- Статья в газету!
Публицистика [а] Проповеди [а] Теология [а] Свидетельство [а] Крик души [а] - Конкурс!
Найти Авторам: правила | регистрация | вход

[ ! ]    версия для печати

"Вступление" /поэма/


ВСТУПЛЕНИЕ В ПОЭМУ
______________________________________________________


Н.Лемкину


* * *

Жизнь едва началась. Невесомые будни. Воронеж.
А недавно разрушен, растоптан и выжил едва,
но приходит весна – не уймешь ее, не похоронишь,
ей седьмой скоро год, а тебе исполняется два.

Жизнь казалась теплом, фонарями оранжевых комнат,
сапогами отца, оренбургским прозрачным платком,
голубеющим утром и синих ночей глаукомой,
фотографией в рамке и лампочкой под потолком.

. . . . . . .

Мы приехали в Курск. Я еще говорить не умею.
Но сирень за окном шелестит в щебетании птиц –
прилетели скворцы! откипели капели апреля,
и в серебряном зеркале два превращается в три.

И по лестнице шаткой как шлюп и как мачта скрипучей
я спускаюсь на берег, на птичий куриный базар –
от щеколд и дверей, от дверных полированных ручек,
от молчания стен в неожиданный возглас – Тарзан!

А Тарзан языком мельтешит и виляет колечком,
тем пушистым, собачьим, порой заменяющим речь.
Мы еще не друзья, но как люди немного беспечны
и верны как собаки, и дружбу умеем беречь.

Нам бы дом сторожить! Нам бы клад отыскать в огороде!
Есть рогатка и лук, и пчелою гудит тетива –
мне четыре на вид, мы друзья и ровесники вроде,
я пойму по глазам, ну а ты понимаешь слова…

Окунуться как в озеро
в воздух поющий шмелями,
пробежать по траве, по тропинке в саду босиком,
где с шиповником розовым
небо менялось ролями,
как на сцене внезапно, и как в акварели легко...

Просвистит соловей ли,
красный дятел стучится?
Нам с тобою поверили
эти умные птицы.
От московских высоток
до самой российской глубинки
было небо для сотен глаз
галочьим и голубиным...

Это май на земле, это яблони снег осыпают,
разлетаются грозы как зеркало на огоньки.
Надвигались дожди, но мы все-таки не отступали,
пили чай на веранде и малые, и старики.

А гроза творожилась и пенилась под облаками –
сколько слез и угроз! и на ветер растраченных слов!
Не спешили волхвы, даже ангелы не окликали
и носило ковчег в океане видений и снов.

. . . . . . .

1

Не унывай, не спи читатель,
поэта стол – не аналой!
Когда и где веселый шпатель
не спорил с ловкою иглой?
Когда еще искусный мастер
не усмехнется невзначай,
смешав и гипс, и алебастр,
и гладь прохладного плеча?
В какой момент спадают струи
с плечей туникой золотой?
У чьих колен звучали струны,
и музы плакали: постой...
не уходи, не все беспечно
мы растеряли на пути
до миража чье имя Вечность,
а больше некуда идти.

. . . . . . . .

Спеши, строка моя, не прячась,
не воздыхая о былом –
пером поскрипывай подьячий,
сопя над липовым столом,
пером поблескивайте гуси,
блистая в блюдечке пруда –
не жди, мой паровоз, не дуйся,
я не уеду никуда,
ведь ты, строка моя, не лента,
удавка Мёбиуса и
не плеск волны аплодисментов,
но, что поделаешь – твори!

. . . . . . . . .

Казалось, лето на исходе
и ночи долгие черны
в плаще второго полугодья
под белым глобусом Луны,
в цилиндре иллюзиониста
под парусами шапито,
где площадь шумная как пристань
оделась в летние пальто,
где дяди курят папиросы,
а тети нюхают цветы,
где тигры важно как матросы
глядят на первые ряды!
Где пахнут елками опилки
и карамельками мечта,
и твой восторг в свою копилку
бросает рубль, а не пятак

. . . . . . .

ВСТУПЛЕНИЕ В ГОРОД

1

Спеши, строка моя, не куксись –
смеши, проказливая, пой
пока постукивает буксой
седой обходчик путевой
и хороводят карусели
среди асфальтовых полей –
от Елисейских асфоделей
до нищих или королей!

Когда дымком застелет версты,
а ночь колесами стучит,
и в хороводе звезд и грез ты –
огней коротенького роста
и семафора каланчи.

Еще не девушки, не дрожь и
не осторожное плечо,
а вздор и лепет понарошку
про дочки-матери еще,
про как по щучьему веленью,
взрывая степь, ломая льды…
Послевоенным поколеньем
цвели и полнились сады,
и яблони в начале лета
как снег роняли белый цвет
на землю, на ладонь, на эту
страну, которой больше нет!
Там полигоны грохотали
и рокотали трактора –
союз труда – земли и стали,
а окон свет – по вечерам.
Тогда не мыслилось и речи
про спор и ссоры до крови,
когда в церквах светились свечи
и эдисоновы огни.
Когда в глаза, а не в бумажку –
плечо к плечу, рука к руке,…
когда на Пасху зрела бражка
и крашенки на шелухе.
И красен труд, и сладок хлеб тот,
и кружка пенится, когда
встают, как Фениксы из пепла
из пепелища города.
Кронштадта стать, фасады Стрельни
и продолжается круиз
сквозь казематный гул Растрелли
на иорданский парадиз…

2

Нева.
Досужему повесе
довольно лаковых штиблет,
огранки стен и грани лестниц,
и, опершись о парапет
или грассируя небрежно,
на исторический гранит
назло зевакам и невеждам
небрежно пепел уронить –
«гаваны» дым и от версачи
нейлон и пламенный крават –
и – ах!
и вежливых чудачек
(ведь я и сам чудаковат) –
не хор наяд, но трепет тонких,
как терн и темное бордо
наманикюренных притом, и
не окольцованных притом…

Неве неведома усталость,
она дышала – не текла,
покуда Карповка листала
листы каленого стекла,
она отмеривала срок нам,
как зайцам волк – ну, погоди! –
пока на Мойке мыли окна
то снегопады, то дожди.
И устанавливала вехи
фарватером по временам,
пройти которым в кои веки –
не бесполезный prom-e-nad.

ВСТУПЛЕНИЕ В ТЕМУ

* * *

Париж, тебя я не увижу!
Мадрид, к тебе я не ходок –
Индийский океан оближет
души российской парадокс –
ведь реформатор в темпе presto
за разговором tet-a-tet
сперва ужом в анальный влез к нам,
а уж потом в менталитет…

Пока зима – рядами коек,
когда за окнами ни зги,
пока в зеленом Мертвом море
солдаты моют сапоги,
пока Весна синее снега,
а на Финляндском паровоз
в бреду последнего ночлега
стеклянным коконом оброс,
пока не замерли куранты
под звезд рубинами, пока
не сбросят маски спекулянты
и Ленина с броневика,
пока мечтания лелея,
как голливудское кино –
и Ленина из мавзолея,
и со скрижалей заодно.

. . . . . . .

Прощай, Париж! Просохли слезы
и Елисейские поля,
горячий пунш по кубкам розлит
гиперборейского царя,
Эр-Франс распахивает небо,
как белым лемехом подзол,
ваятель воплощает небыль
и злой полемики позор,
гипербореец пьет бакарди
пренебрегая baccarat,
певец Антонио и Гварди
всю ночь играет в баккара…

Покуда счетчики зашкалило
и стынет невская vedutta,
идут ценители за шкаликом
и продавцы не подведут их.
За всех Наташ благие грезы,
за прорицанья всех Минерв!
Восток алеет, Запад розов
внутриутробно и поверх…
еще не убраны барьеры,
и крыши не заметены,
комедианты по тавернам
галдят, не ведая вины,
гадают бабушки по картам,
синица теплится в руке…

…гадать на гуще, но с азартом
и ворожить на молоке,
всегда идти поверх барьеров,
но средним царственным путем,
играть на струнах как на нервах,
презрев и роскошь, и нытье…

и рассказать как мать-историю,
когда бы мне и не поверили:
поэтов убивать – в Асториях,
а вены резать в Энглетериях…

. . . . . . .

Поэты – не жасмин на лацкане,
поэзы не для слабонервных –
она придет, затвором клацая,
через барьеры и поверх них!
Она – поэзия для каверзных,
задиристых, торосноватых –
она шатер на дальнем траверзе,
но ледяной и небогатый.

И как шахтер за коногонкою,
за пазухою – тормозок,
ты коридорами вагонными
и на восток-восток-восток…

Люби траву – ковры не сотканы,
боготвори дремучий лес –
шестой участок с шестью сотками
не шестисотый мерседес.
Люби грозу – она, смывая
с дорожек старые следы,
дарит дождем как Невсикая
приносит путнику воды.
Иди с мечтой – она обманет,
поверь в любовь – она простит,
твой госбюджет – дыра в кармане
и бронепоезд на пути.
И комиссар, насупив брови,
поправив орден на груди,
прикажет, чтоб запели кровли
забарабанили дожди.
Пока подметки не до крови
и праведный не одолел,
Восток как сон под сенью кровли,
припоминается, алел…
. . . . . . .

ВСТУПЛЕНИЕ В ЛЮБОВЬ

Не о любви – о горечи и горе,
не о мечте, свернувшейся в бутон…
Не о любви – о бедствии и море,
про черный день и белый фаэтон.

Не о любви – о пении старухи,
про скрип давно не смазанных петель,
не о любви – о мужестве и муке,
и новогодних здравиц канитель.

Не о мечте распахнутой как двери,
не о слезе размазанной тайком –
не о звезде, – о верности и вере:
– Прости, Ассоль, я вырос моряком…

Прости, любовь, мои смешные дрязги,
копилку, разнесенную в куски –
я не просил и кочергой не лязгал,
и талеры не складывал в чулки.

Тебя весна встречает у погоста,
меня волна носила на руках,
как капитана маленького роста,
но на высоких, впрочем, каблуках...

Не о любви – о гордости и цели,
про стук колес вагонов и карет,
и благовест родившимся в апреле,
и реквием ушедшим в январе.

Еще зима рассказывает сказки,
еще пурга придумает легенд –
не про любовь – про блестки и салазки,
про яблоки в сиреневой фольге,
про девочку, как будто мимоходом,
про девушку, как птицу на весу,
и деда легендарные походы,
и дымоход, и ёлочку в лесу…

Не о любви – о запоздалой вести,
о рапорте, упрятанном в сукно,
про комсомол и про крестильный крестик,
про юности открытое окно –
про форточки распахнутые настежь
и лестницы, и черепицы крыш,
про голубей и ласточек чердашных,
и ласковые речи нувориш…

. . . . . . .

Пора врагам укладывать пожитки,
пора друзьям не уходить в бега,
пора стихам пульсировать как жилкам
и вздрагивать как жилки на руках.

Укрылся день под капюшоном ночи,
уснул как сторож осторожный стих –
поэмы спят, душа дрожит как почерк,
и как судьба на ниточке висит.

Зал опустел, застыли бильярды,
повисли ярды алых парусов,
взыскует сердце и поэма рядом
с тобой, и от судьбы на волосок.

В ночном дозоре псы и санкюлоты –
трепещет прапор, крепнет ремесло –
карандашей отточены остроты
и как стилет наточено стило.

Пора творцов пристроить на носилки
и демиургов с поля увозить,
пора грибы нанизывать на вилки
и наносить ответственный визит
пока поленья не перегорели,
пока ручей журчит невдалеке,

пока поэма бьющейся форелью
от смерти и любви на волоске

________________________________

* * *

ВСТУПЛЕНИЕ В…


Пора ласкать коней тугие ноздри,
пора стрелять по блюдечкам вдогон
пора искать пока еще не поздно
земную соль и ветреный вагон –

из-под земли добыть такую малость!
не голося, не упадая ниц,
чтобы она колесами казалась
аттических крылатых колесниц.

Да, что она – мечта, судьба-индейка,
до дивидендов жадная родня?
Она – твоя соленая копейка
и трудовая молодость твоя,

она – твои измученные руки
и ноги иссеченные слегка,
когда ходил по краешку науки –
по острию и лезвию клинка,

она – твоя израненная совесть,
закушенная, сжатая в зубах –
твоя любовь и ненависть, и… то есть,
как ни крути, а все-таки судьба…

Как ни старайся доверять бумажке,
как ни пыхти над каверзным письмом,
как ни учи здорового не кашлять,
как ни лечи больного кипятком –

пора искать поломанные стулья
и Кису Воробьянина с ножом,
и эдельвейс пристраивать на тулью,
и альпенштоком бить как падежом,

страдать от скуки с чековой и в кресле –
строгать ковчег, достраивать вигвам,
ломать как копья жерди на насесте
и на Парнас идти по головам,

чтобы казалось – звезды не погасли,
и не сгорят в духовке пироги –
из чугуна лить жаворонков в Касли
и отливать Колумбам сапоги.

Welkom in в ту Америкэн калитку
с Колумбом, саквояжем, рюкзаком –
пусть не Зураб он, и не Петр Великий,
а тоже был когда-то моряком… .

Пора друзьям договориться сразу
про стол и кров, и теплую кровать,
чтоб больше не глотать ее, заразу,
и пивом никогда не запивать,

чтоб налегке в пальтишке из ратина,
в панаме из велюрова листа,
чтобы душа не пряталась в ботинок
как эта… ахиллесова пята –

пора искать как драгоценный радий,
пора грузить породу в решето –
мальчишкам, упакованным как дяди
и тети в коверкотовых пальто.

. . . . . . .

Не в коверкотовом пальто
и в шляпе кастровой притом,
не под шанелевым chauffe
ты весел был и пьян,
как граф безвестный де ля Фер
бретер и дуэлянт.

Он недолюбливал кадил,
он никогда не заводил
бесед накоротке,
он ненавидел моветон
и плащ как дамское манто,
набросив на плечо,
с цветком ли, шпагою в горсти
или с бокалом Божанси,
он верил взгляду и руке,
не шел в атаку и в пике
пока не горячо…

Решеток щёлк и шёлк гардин,
и копит слезы крокодил,
пусть в мире праздных и кривляк
и праздники – не те,
тебя никто не заставлял
ходить на животе.

. . . . . . .

Теперь про снег и о стезе в поле –
тугой браслет не возвестит часа,
когда последний отзвенит в школе
и закрывается навек касса.

Банкир звонок не потрясет пухлой,
лакей не вымолвит – обед подан,
над степью дым – дымок костра, дух ли –
горит огонь и котелок полон.

Не описать, не рассказать в такт им,
не написать на голубом шелке
про экипаж –
как замерзал в танке,
как девятнадцатый тебе шел лишь,

Про медсанбат и про врача скальпель,
без медсестер и синих глаз кроме,
и комсомольского значка каплю
на гимнастерке, как пятно крови

. . . . . . .

До белых одежд, до каленья,
до стиснутых пальцев, дотла
по льду и по тропам оленьим,
по знойной степи провела –

по красным пескам, по барханам,
по скрипу зубовному и
по сердцу долины Бекаа –
по бархату ночи, по скалам,
по смерти, Господь помяни…

Да разве придумать такую
палатку в дорожной пыли,
калмыцкую девушку Гулю –
ливанские ночи и дни.

И вспомнишь свою недотрогу
и степь… и вернуться нельзя.
Такая, товарищ, дорога,
такая смешная стезя…

* * *

Об авторе все произведения автора >>>

Олег Павловский Олег Павловский, Санкт-Петербург
Художник, поэт, публицист.
e-mail автора: artchistar@mail.ru

 
Прочитано 2853 раза. Голосов 5. Средняя оценка: 4.2
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы, замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Отзывы читателей об этой статье Написать отзыв Форум
ученик (Бузин Михаил) 2011-02-09 18:45:45
Не то чтобы натужусь... читая... но для меня это сложно. И это не упрёк Вам, а себе самому - не дотягиваю... Симпатична поэтическая лёгкость изложения Ваших размышлений и воспоминаний, но как-то теряю нить - о чём это? Остаётся какая-то непонятая грусть... может быть о времени? И спасибо, что не учите, а просто делитесь... ещё раз спасибо!
 Комментарий автора:
А Вы все поняли, Михаил... "Произведение искусства", если можно так выразится, тем и отличается от простого изложения, что оно воспринимается читателем или зрителем сразу и целиком. Язык художника может и обязан быть "разным", он меняется в зависимости от того, что хочет сказать автор. Задача художника - тронуть сердце человеческое, а как он это делает - второй вопрос. Если с этим Вы справились, то все в порядке.
О чем... "Точность - не есть правда" - это выражение на столько же расхожее, на сколько и не верное. Точность - вежливость мастера. Форма - другое дело. Придет время и Вы овладеете формойю Самое главное, что вы способны чувствовать...

читайте в разделе Поэзия обратите внимание

В Австралии на улицах Сиднея (стих Веры Кушнир) - Надежда Горбатюк
Несколько лет назад в баптистской церкви в Кристал Паллас на юге Лондона подходило к концу утреннее воскресное служение. В это время в конце зала встал незнакомец, поднял руку и сказал: «Извините, пастор, могу я поделиться небольшим свидетельством?» Пастор взглянул на часы и ответил: «У вас есть три минуты.» Незнакомец сказал: «Я лишь недавно переехал в этот район, я раньше жил в другой части Лондона. Сам я из Сиднея, Австралия. И несколько месяцев назад я навещал родственников и прогуливался по Джордж Стрит. Это - улица в Сиднее, которая пролегает от бизнес кварталов до Рокса. И странный седовласый мужичок вышел из магазина, сунул мне в руку брошюру и сказал: «Извините меня, сэр, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, пошли бы вы на Небеса?». Я был потрясен этими словами. Никто мне никогда этого не говорил. Я вежливо поблагодарил его и всю дорогу в самолете до Хитроу я был озадачен этим. Я позвонил другу, который жил неподалеку от моего нового места жительства, и, слава Богу, он оказался христианином. Он привел меня ко Христу. Я - христианин и хочу присоединиться к вашему собранию.» Церкви обожают такие свидетельства. Все аплодировали, приветствуя его в собрании. Тот баптистский пастор полетел в Аделаиду в Австралии на следующей неделе. И десять дней спустя посреди трехдневной серии собраний в баптистской церкви в Аделаиде к нему подошла женщина за консультацией. Он хотел удостовериться в каком положении она находится перед Христом. Она ответила: «Я раньше жила в Сиднее. И всего пару месяцев назад я посещала друзей в Сиднее, и в последние минуты делала покупки на Джордж Стрит, и странный небольшого роста седовласый старичок вышел из дверей магазина, подарил мне брошюру и сказал: «Извините меня, мадам, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на небеса?» Меня взволновали эти слова. Вернувшись в Аделаиду, я знала, что в квартале от меня находится эта баптистская церковь, я разыскала пастора, и он привел меня ко Христу. Так что, сэр, я христианка.» На этот раз этот лондонский пастор был очень озадачен. Уже дважды за две недели он услышал одно и то же свидетельство. Затем он полетел проповедовать в баптистскую церковь Маунт Плезант в Перте. И когда его серия семинаров подошла к концу, пожилой старейшина церкви повел его обедать. Пастор спросил: «Старина, как ты получил спасение?» Он ответил: «Я пришел в эту церковь в пятнадцать лет через Бригаду Мальчиков. Но я никогда не посвящал себя Иисусу, просто запрыгнул в фургон вместе со всеми. Из-за своей деловой хватки я достиг влиятельного положения. Три года назад я был в деловой поездке в Сиднее, и надоедливый несносный старичок вышел из дверей магазина, дал мне религиозный трактат (дешевая макулатура!) и пристал ко мне с вопросом: «Извините меня, сэр, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на небеса?» Я пытался сказать ему, что я баптистский старейшина, но он меня не слушал. Всю дорогу домой до Петра я кипел от злости. Я рассказал это пастору, думая, что он поддержит меня, а мой пастор согласился с ним. Он годами волновался, зная, что у меня нет взаимоотношений с Иисусом, и он был прав. Таким образом, мой пастор привел меня к Иисусу всего три года назад». Лондонский проповедник прилетел обратно в Великобританию и выступал на Кессекском съезде в округе Лэйк и рассказал эти три свидетельства. По окончании его семинара четыре пожилых пастора подошли и сказали: «Кто-то из нас получил спасение 25, кто-то 35 лет назад через того же мужчину небольшого роста, который дал нам трактат и задал тот вопрос». Затем на следующей неделе он полетел на подобный Кессекский съезд миссионеров на Карибах и поделился этими свидетельствами. В заключении его семинара три миссионера подошли и сказали: «Мы спаслись 15 и 25 лет назад через тот же вопрос того невысокого мужчины на Джордж Стрит в Сиднее.» Возвращаясь в Лондон, он остановился в пригороде Атланты Джорджия, чтобы выступить на конференции корабельных капелланов. Когда подошли к концу три дня, в течение которых он поджигал тысячи корабельных капелланов для завоевания душ, главный капеллан повел его на обед. И пастор спросил: «Как вы стали христианином?» Тот ответил: «Это было чудо! Я был рядовым на военном корабле Соединенных Штатов и жил распутной жизнью. Мы проводили учения на юге Тихого океана и пополняли запасы в доке Сиднейского порта. Мы с лихвой оторвались в Кингз-Кросс, я был пьян в стельку, сел не на тот автобус и сошел на Джордж Стрит. Когда я вышел из автобуса, я подумал, что вижу приведение: пожилой седовласый мужичок выскочил передо мной, всунул мне в руку брошюру и сказал: «Матрос, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на Небеса?» Страх Божий обрушился на меня тут же. От шока я протрезвел и побежал обратно на корабль, разыскал капеллана, который привел меня ко Христу, и я вскоре начал готовиться для служения под его руководством. И вот под моим руководством сейчас свыше тысячи капелланов и мы сегодня помешаны на завоевании душ.» Шесть месяцев спустя этот лондонский проповедник полетел на съезд 5000 индийских миссионеров в отдаленном уголке северо-восточной Индии. Человек, отвечавший за съезд, скромный нерослый мужчина, повел его к себе на незатейливый обед. Проповедник спросил: «Как вы, будучи индусом, пришли ко Христу?» Тот ответил: «Я находился на очень привилегированной должности, работал в индийской дипломатической миссии и путешествовал по миру. Я так рад прощению Христа и тому, что Его кровь покрыла мои грехи. Мне было бы очень стыдно, если бы люди знали, в чем я был замешан. Одна дипломатическая поездка занесла меня в Сидней. Перед самым отъездом я делал покупки, и, обвешанный пакетами с игрушками и одеждой для моих детей, я шел по Джордж Стрит. Обходительный седовласый мужичок вышел передо мной, предложил мне брошюру и сказал: «Извините меня, сэр, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на Небеса?» Я поблагодарил его, но это взволновало меня. Я вернулся в свой город и нашел индусского священника, но он не мог мне помочь, зато он дал мне совет: «Просто чтобы удовлетворить свое любопытство, пойди и поговори с миссионером в миссионерском доме в конце улицы». Это был судьбоносный совет, потому что в тот день миссионер привел меня ко Христу. Я немедленно бросил индуизм и начал учиться для служения. Я оставил дипломатическую службу, и вот я, по благодати Божьей, руковожу всеми этими миссионерами, и мы завоевываем сотни тысяч людей для Христа». Наконец, восемь месяцев спустя, баптистский пастор Кристал Палас служил в Сиднее, в его южном пригороде Гаймейр. Он спросил баптистского служителя: «Знаете ли вы невысокого пожилого мужчину, который свидетельствует и раздает трактаты на Джордж Стрит?» Он ответил: «Знаю, его зовут мистер Генор, но я не думаю, что он все еще этим занимается, он слишком слаб и стар.» Проповедник сказал: «Я хочу с ним встретиться.» Два вечера спустя они подошли к небольшой квартирке и постучались. Невысокий, хрупкий мужчина открыл дверь. Он усадил их и заварил чай, но был на столько слаб, что из-за дрожания расплескивал чай на блюдце. Лондонский проповедник поведал ему все истории, произошедшие за последние три года. Слезы текли по глазам невысокого старичка. Он сказал: «Моя история такова: я был рядовым матросом на австралийском военном корабле и вел распутную жизнь, но в моей жизни наступил кризис, я на самом деле зашел в тупик. Один из моих коллег, чью жизнь я буквально превращал в ад, оказался рядом, чтобы помочь мне. Он привел меня к Иисусу, и за сутки моя жизнь перевернулась, ночь превратилась в день, я был так благодарен Богу! Я обещал Ему, что буду делиться Иисусом в простом свидетельстве по меньшей мере с десятью людьми в день, как Бог будет давать мне силу. Иногда я был болен и не мог этого делать, но тогда в другие разы я наверстывал. Я не был параноиком в этом, но я делал это свыше сорока лет, а когда я вышел на пенсию, самым лучшим местом была Джордж Стрит – там были сотни людей. Я получал множество отказов, но многие люди вежливо брали трактаты. Сорок лет занимаясь этим, я до сегожняшнего дня ни разу не слышал об обращении хоть одного человека к Иисусу.» Я бы сказал, что это точно посвящение. Это должна быть чистая благодарность и любовь к Иисусу, чтобы делать это, не слыша ни о каких результатах. Моя жена Маргарита сделала небольшой подсчет. Этот, не обладавший харизмой баптистский мужичок, повлиял на 146100 человек. И я верю, что то, что Бог показывал тому баптистскому проповеднику, было лишь самой верхушкой верхушки айсберга. Только Бог знает, сколько еще людей было приведено ко Христу. Мистер Генор умер две недели спустя. Можете ли вы себе представить, за какой наградой он пошел домой на небеса? Я сомневаюсь, что его портрет мог бы когда-нибудь появиться в журнале Харизма. Вряд ли бы о нем когда-нибудь появилась похвальная статья с фотографией в журнале Билли Грэма «Решение», какими бы прекрасными ни были эти журналы. Никто, за исключением небольшой группы баптистов на юге Сиднея, не знал о мистере Геноре. Но я скажу вам - его имя было знаменито на Небесах. Небеса знали мистера Генора, и вы можете себе представить приветствия и красную ковровую дорожку и фанфары, которые встретили его дома!

Голгофа - Илья Коряковцев

Небесні очі. - Мария Круль

>>> Все произведения раздела Поэзия >>>

Поэзия :
Співай,душе моя, співай! - Людмила Денисюк

Поэзия :
Дорожите временем - Люба Охман

Поэзия :
Хочу любить… - Андрей Краснокутский

 
Назад | Христианское творчество: все разделы | Раздел Поэзия
www.ForU.ru - (c) Христианская газета Для ТЕБЯ 1998-2012 - , тел.: +38 068 478 92 77
  Каталог христианских сайтов Для ТЕБЯ


Рамочка.ру - лучшее средство опубликовать фотки в сети!

Надежный хостинг: CPanel + php5 + MySQL5 от $1.95 Hosting





Маранафа - Библия, каталог сайтов, христианский чат, форум

Rambler's Top100
Яндекс цитирования

Rambler's Top100